Сказали, что его поезд прибывает в Марлоу в четыре часа
дня и что Уильям Инкер отряжен встретить его, так же как встречал меня. В
три часа Мод решила сесть с шитьем у окна, потому что там светлее.
Конечно, к тому времени стало смеркаться — какой уж там свет! — но я
промолчала. Там, у дребезжащего окна с волглыми песчаными мешочками,
стояла низкая скамеечка, накрытая подушкой, во всей комнате места
холоднее не сыщешь, но она просидела там чуть ли не полтора часа,
обернувшись шалью, стуча зубами от холода и то и дело поглядывая на
подъездную аллею. Я подумала: «Если это не любовь,
тогда я — голландский матрос, а если такова любовь, тогда все
влюбленные — глупцы, и, слава богу, я не из их числа».